В высокогорьях Восточного Памира в гроте Шахты (Таджикистан) расположен один из самых высокогорных памятников наскального искусства. На нем изображена сцена охоты, но все три представленных на ней животных плохо поддаются идентификации. Так сразу и не скажешь, то ли это медведи, то ли кабаны. Сибирские археологи совместно с сибирскими палеонтологами попытались разгадать загадку и ответить на вопрос, когда были созданы эти рисунки. Статья об исследовании опубликована в Archaeological Research in Asia.

Писаница в гроте Шахты была открыта еще в 1958 году группой Памирской экспедиции АН СССР под руководством Вадима Александровича Ранова. Эти рисунки расположены на высоте около 4 200 метров над уровнем моря и на сегодняшний день считаются одним из самых высокогорных памятников наскального искусства. Изображения представляют собой сцену охоты, выполненную красным минеральным пигментом в архаично-натуралистическом стиле, для них нет прямых параллелей среди других памятников Памира и соседних территорий. 

Первооткрыватели предварительно отнесли памятник в гроте Шахты к мезолиту – раннему неолиту (8–5 тыс. до н. э.), но точную хронологию установить до сих пор не удается. Последние данные об исследовании древних стоянок человека в Восточном Памире указывают на то, что шахтинские изображения могут быть гораздо старше. К тому же непонятно, к какому виду принадлежат нарисованные животные: дикому кабану или бурому медведю. Ученые Института археологии и этнографии СО РАН предположили, что если им удастся правильно определить вид и сопоставить полученную информацию с данными о палеофауне региона, то это поможет уточнить время создания памятника.

Для начала исследователи сопоставили внешние морфологические особенности животных на петроглифах с современными кабаном и бурым медведем. Оба этих вида сегодня обитают на Памире, поэтому они с равной вероятностью могли выступать объектами для изображения.

Хотя у этих животных есть определенное сходство, их силуэты имеют массу различий: у медведя длиннее шея, тело более однородной формы или даже расширяющееся к спине, в отличие от кабана, туловище которого становится более узким в задней части. Медвежьи уши округлые, а у кабана – скорее треугольные. Лоб у кабана всегда наклонный, а у медведя часто образует характерный изгиб. У медведя хорошо выражены передние и задние лапы, у кабана ноги стоят почти прямо, опираясь на копыта. У кабана голова сужается клином, а у медведя прямоугольная и сильно выраженная морда.

«Анализ этих признаков на шахтинских рисунках показал, что типичные черты кабана изображаются чаще. На всех трех практически не видна шея – голова почти сразу переходит к холке и передним ногам, есть плавно спускающийся лоб без резкого изгиба. Уши изображений 1 и 3 явно треугольные, а морда – клиновидная. Медвежьи особенности, включая закругленные уши и прямоугольную морду, показаны на изображении 2, хотя следует отметить, что его морда плохо сохранилась», – говорит старший научный сотрудник ИАЭТ СО РАН кандидат исторических наук Лидия Викторовна Зоткина.

Наряду с анализом морфологических признаков, пропорции изображенных животных сравнивались с пропорциями животных реальных. Измерения элементов тела на рисунках ученые брали в соответствии с процедурой, которую используют зоологи для измерения тела крупных млекопитающих.

«Сравнивались числовые значения пропорций вместо реальных размеров изображений, потому что последние слишком изменчивы и прямое сравнение было бы невозможно и не дало бы правильных результатов», – объясняет старший научный сотрудник Института геологии и минералогии им. В. С. Соболева СО РАН кандидат геолого-минералогических наук Дмитрий Геннадьевич Маликов.

Ученые взяли за основу такие параметры, как длина тела (измеряется от кончика носа до основания хвоста), высота в холке и длина головы, и оценивали, как они соотносятся между собой. Для сравнения использовали среднеразмерные характеристики современных диких кабанов из Таджикистана и Прибайкалья и бурых медведей из Средней Сибири и Костромы. Также памирские наскальные рисунки сравнивались с изображениями бурого медведя и кабана из сибирских памятников наскального искусства. 

В результате исследователи пришли к выводу, что на двух рисунках из трех (1 и 3) показан кабан, а изображение 2 можно считать промежуточным между диким кабаном и медведем, потому что оно сочетает оба набора признаков: типичную для медведя форму морды и округлые уши, но в то же время шею, клык и туловище, характерное для кабана. Возможно, по задумке древнего художника этот образ сочетал в себе обоих животных, либо изображение было перерисовано (пока непонятно, сразу во время создания или впоследствии).

Затем ученые сопоставили содержание петроглифов с данными о палеосреде и составе фауны Восточного Памира в позднем плейстоцене и раннем голоцене. В это время там преобладали дикие бараны и козы (их костей обнаружено больше всего), встречаются также кости сайгака, северного оленя, медведя, лисы, зайца, сурка, мыши и птиц. 

«Этот фаунистический комплекс характеризуется преимущественно животными, обитающими в горных и горно-пустынных ландшафтах. Всё указывает на достаточно суровые – засушливые и холодные – условия в регионе в этот период, которые не подходят для кабана, – говорит Дмитрий Маликов. – Кроме того, имеющиеся данные о распространении дикого кабана в позднем плейстоцене также указывают на то, что в то время он не встречался на Памире».

Опираясь на палеонтологическую информацию, археологи пришли к выводу, что, скорее всего, наскальные рисунки в Шахтинском ущелье были сделаны в голоцене. Однако недостаточный объем информации по раннему и среднему голоцену региона не позволяет установить время, когда кабан обитал на Памире.

«Таким образом, изученные нами изображения животных можно предварительно датировать голоценом. Однако более точный возраст установить пока не представляется возможным», – комментирует Лидия Зоткина.

Исследование проводилось в рамках гранта РФФИ № 20-09-00387 А «Наскальная живопись Восточного Памира: хронология, атрибуция, контекст».

Источник: «Наука в Сибири».
Автор Диана Хомякова.