Ученые из Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (Улан-Удэ) в сотрудничестве с коллегами из Геологического института им. Н. Л. Добрецова СО РАН (Улан-Удэ) реконструируют экосистему жизнедеятельности людей Западного Забайкалья, живших в период позднего голоцена (бронзовый век — начало Нового времени). Используя метод определения стабильных изотопов азота и углерода в костных останках человека и животных, специалисты намерены уточнить ряд вопросов, связанных с бытом народов, населявших регион.

«Исследование состава стабильных изотопов азота и углерода в костных останках дает информацию о том, чем люди или животные питались. Из этого уже можно сделать много дальнейших выводов об окружающей среде, стратегии ведения животноводства и в целом хозяйства, — говорит научный сотрудник ИМБТ СО РАН кандидат исторических наук Денис Алексеевич Миягашев. — Для анализа мы используем кости людей и животных из памятников на территории Бурятии, среди которых материалы с раскопок Удинского острога на территории Улан-Удэ, из огромного некрополя эпохи хунну Ильмовая падь, средневекового Енхорского комплекса захоронений и так далее».

Западное Забайкалье, что и неудивительно, относится к зоне рискованного земледелия. Кроме того, стереотипные представления о кочевых народах, которые населяли регион, рисуют картинку вольных передвижений людей, чей образ жизни — кочевание, по бескрайним просторам степей и предгорий. 

«Наши данные показали, что, начиная с раннего железного века, у хунну здесь было развито земледелие. Наличие земледелия у хунну было зафиксировано на поселенческих памятниках: на Иволгинском городище, поселении у села Дурены. Наше исследование, включающее материалы из рядовых погребений хунну, не связанных с поселенческими комплексами (кочевнической части хунну), говорит: значения углерода в проанализированных нами останках указывают на то, что в состав диеты тех людей входило просо», — рассказывает Денис Миягашев.

Учёные считают, что выбор этого злака был обоснован не только питательными качествами, но и неприхотливостью растения, способностью адаптироваться к суровым условиям. Впрочем, его нельзя было просто посадить, откочевать, а потом вернуться и собрать урожай, — требовался уход. Поэтому люди искали специальные участки, где больше всего концентрировалась влага, и именно там вели земледельческие работы. По словам исследователей, таких мест имелось довольно много. 

«Не надо представлять кочевые народы как бродячих пастухов. Был определённый цикл, по которому они двигались. Как правило, это зависело от сезона: летние стоянки располагались ближе к воде, зимние — выше, в предгорьях», — добавляет Денис Миягашев.

В ходе исследований специалисты смогли пронаблюдать и уточнить, как менялась система питания людей в зависимости от их принадлежности к той или иной культуре. Так, например, представители культуры плиточных могил (конец бронзового — начало железного века) придерживались мясо-молочного рациона, не пренебрегая, впрочем, и пресноводной рыбой. «По археологическим памятникам того времени не всегда удается зафиксировать истинную картину: как правило, это погребения, а не поселения. Долговременные поселения этих народностей, как раз чистых кочевников, неизвестны, — комментирует Денис Миягашев. — Могильники же больше рассказывают о ритуальном аспекте, а не о бытовом. Поэтому анализ содержания стабильных изотопов помог нам прояснить вопросы системы питания». 

Собственно, просо, как свидетель земледельческих устремлений части населения, появляется с хуннского времени. «Пока мы можем лишь предположить, как и почему это произошло», — отмечает археолог. 

Как известно, огромная империя хунну включала в себя земли не только современной Республики Бурятия, но и нынешних Монголии и Китая, и учёные проследили любопытный момент. В стационарных поселениях, обнаруженных в Бурятии, встречаются детские погребения в глиняных сосудах. В частности, это касается наиболее изученного археологического памятника — Иволгинского комплекса, и прочих объектов. На территории Монголии такого нет, но есть на территории Китая. «Поэтому можно предположить, что в наших поселениях могли жить выходцы из Китая, попавшие к хунну в плен в ходе войн или же добровольно перебравшиеся в новые места», — говорит Денис Миягашев и добавляет, что впоследствии, в эпоху Средневековья, просо осталось в рационе населения региона. Получается, что традиции, начатые при хунну, продолжались.

Один из известных «эмигрантов» того времени — китайский полководец Ли Лин, который после поражения в крупной битве перешел на сторону противника и стал приближенным шаньюя (правителя) хунну. В Республике Хакасия под Абаканом археологи нашли дворец, где предположительно обитал Ли Лин и служил там наместником, чтобы находиться подальше от придворных интриг метрополии (по другой версии — от гнева жены шаньюя, невзлюбившей военачальника). 

Ещё одна часть проекта направлена на исследование стратегий адаптации населения во времена освоения Сибири. Во время раскопок Удинского острога на территории современного Улан-Удэ были найдены три группы захоронений людей, погребённых по православному обряду. «Мы решили проанализировать и этот костный материал, — рассказывает учёный. — Если говорить о фаунистических останках, найденных на том же объекте, то их значительную часть составляют кости лошадей — видимо, на первых порах сильно не хватало хлеба. Наше исследование подтвердило мясо-молочную диету». 

Специалисты не обошли вниманием и костный материал животных хуннского времени, чтобы получить представление о тогдашней окружающей среде и стратегиях выпаса. «Значительная часть рогатого скота имеет значения азота, которые сопоставимы с изотопным составом травоядных животных, обитающих в сухих степях Внутренней Азии, причем максимальное обогащение тяжелым изотопом азота. Причины утяжеления их изотопного состава могут быть обусловлены дигрессией пастбищ. Такие условия характерны для территорий вблизи поселений с полуоседлым и оседлым хозяйственным укладом, когда круглогодичный выпас скота производится на ограниченной площади. У лошадей наиболее низкие значения азота уже меньше, значит, они паслись в более благоприятных условиях. Это вполне соответствует и современным способам ведения хозяйства», — отмечает Денис Миягашев.

Текст: Екатерина Пустолякова.
Источник: «Наука в Сибири».