Уникальные научные мегасайенс-установки – это загоризонтные вещи, при помощи которых можно перегнать зарубежных ученых на значительное количество лет, не догоняя их. Об этом заявил в пятницу вице-президент РАН, научный руководитель химического факультета МГУ академик РАН Степан Калмыков на II Конгрессе молодых ученых на федеральной территории «Сириус».

Выступая на сессии «Инфраструктура “Мегасайенс”: драйвер научных прорывов», Степан Калмыков напомнил, что основная цель создания мегасайенс-установок – формирование национального технологического суверенитета. «Формируется он с помощью сотен тысяч людей, которые варятся в этих проектах, как в бульоне, – привёл аналогию академик. – Это и компании, которые делают детекторы, электронику, компонентную базу и многое другое. То есть, мегасайенс-проекты – пусковые механизмы и драйверы развития целых технологических секторов. Это и вузы, которые готовят тысячи студентов, которые через 3-5 лет придут работать на эти установки. Это люди, которые будут эксплуатировать и управлять мегасайенс-установками, и грамотная их подготовка – важнейшая вещь. Третий компонент – ученые, которые создают эту инфраструктуру, планируют эксперименты».

«Я всегда говорю своим студентам, что каким бы дорогим ни было дорогое серийное оборудование, его наверняка уже купили американцы, китайцы, европейцы, и они уже провели свои эксперименты, – подчеркнул академик. – Уникальные научные мегасайенс-установки – это загоризонтные вещи, при помощи которых мы можем перегнать зарубежных ученых на значительное количество лет, не догоняя их».

Одна из сугубо прикладных областей, где у России может быть абсолютно четкий прорыв, и где конвергенция наук абсолютно необходима, это ядерная медицина, отметил Степан Калмыков: «Если ты химик, работаешь в области ядерной медицины и хочешь добиться того, чтобы результат твоей научной работы превратился в используемое в клиниках лекарство, надо не только знать хорошо аналитическую или органическую химию, но и ядерную физику, и инженерные науки, и многое другое. Скажу больше: та химия, что мы делаем в лаборатории, – это совсем не та химия, которая реализуется в инфраструктуре вокруг мегасайенс-установок. И это верно и для исследовательских реакторов, и для ускорителей. Это химия малых количеств, химия малых объемов, это быстрая химия. У некоторых медицинских радионуклидов периоды полураспада – минуты. И традиционные методы синтеза, к которым мы привыкли, здесь не работают. Нужно знать клеточную биологию – понимать механизм работы молекул, которые должны протащить наше лекарство в клетку или даже в ядро. И в институтах РАН, и в наших вузах разработаны методы, которые позволят не просто распознать патологическую клетку, но доставить радионуклид внутрь ядра».

«Если мы сможем вызвать радиоактивный распад в ядре клетки, а не в цитоплазме, то нам понадобится на два порядка меньшие дозы, чтобы вызвать апоптоз. Вот такая тонкая биохимия, которую мы уже можем реализовывать на строящихся установках класса мегасайенс – это и есть опережение всех аналогов, которые мы видим за рубежом», – подчеркнул академик.

Степан Калмыков подчеркнул, что ядерная медицина как наука развивается несколькими волнами, которые каждый раз вызывались строительством мегасайенс-установок нового поколения: «Первая волна – ускорители небольших энергий, они уже стали рутиной, и эксперименты на них тоже стали рутиной. Вторая волна – это ускорители высоких энергий, эксперименты на которых тоже уже стали стандартными и рутинными. Третья волна как раз строится сейчас на основе тех технологий, которые разрабатывались в рамках атомного проекта, разделительной химии, химии высоких энергий. Это, например, альфа-излучатели, у которых маленький пробег и высокая линейная передача энергии».

Академик также подчеркнул масштабность реализуемых мегасайенс-проектов: «Формируемый сейчас “бульон” в плане нейтронов – это не программа “Росатома” какой-то другой организации или даже страны, это фундаментальная вещь, которую мы предлагаем мировому сообществу. То, что позволяет высокопоточный исследовательский реактор ПИК, – это абсолютно уникальные спектроскопические возможности. То, что будет делать многоцелевой научно-исследовательский реактор на быстрых нейтронах четвёртого поколения МБИР, – это облучение с абсолютно уникальными фундаментальными характеристиками. Это гигантский спектр исследований, диапазон от быстрых до ультрахолодных нейтронов, фантастические наработки радионуклидов. Мы можем закрыть абсолютно всё поле с точки зрения облучения материалов. И это только одна мегасайенс-инфраструктура, а такие прорывы планируются по каждой из них». 

Информация предоставлена пресс-службой МГУ